«Надо жить, думая о Вечности»

Встреча со священником Владимиром Щановым в Макарьевском монастыре Нижегородской епархии.

Теплоход «Алексей Толстой» причалил к пристани, где прямо над берегом высились мощные стены Макарьева монастыря. И паломники поспешили в храм, где в эти утренние часы шла панихида. Как же удивилась я и порадовалась, услышав, что священник перечисляет поименно усопших и убиенных Государей, Царей и Цариц, Великих Князей. После панихиды к священнику выстроилась целая очередь пожелавших исповедаться — все больше наши самарские паломницы. А у кого-то душа попросила батюшкиного совета…
Подошла женщина, подает священнику записку: «Батюшка, помолитесь о моем сыне, о умягчении его сердца!». А он ответил тихонечко (но я-то стояла рядом и услышала): «Помолюсь, конечно. Только самое главное — нам свои сердца умягчить. А тогда все будет хорошо!»
Подхожу и я, представляюсь и прошу священника Владимира Щанова (так зовут батюшку) ответить на несколько вопросов для нашей газеты.

«Святые Государи помогали мне всегда»

— Сейчас вот, кажется, впервые я услышала, как на панихиде поминаются поименно все Цари и Царицы, Великие Князья… Скажите, почему вы молитесь за всех русских Царей? 

— Святые Государи помогали мне всегда, помню это еще с пятнадцатилетнего возраста, в советское время. И когда я к вере стал приходить, мне очень помогли в этом Государь Император Николай с Государыней Императрицей Александрой и Великая Княгиня Елисавета. К тому же я в Петербурге учился в Арктическом училище на полярника — в Константиновском дворце. И поэтому я считаю, что связан незримыми духовными узами с родом Великих князей Константиновичей — потомков Великого Князя Константина Николаевича Романова, сына Императора Николая I. Я моряк, а Константиновичи были адмиралами, возглавляли флот Российский.
Было мне однажды видение всей Царской Семьи в Екатеринбурге, в день их памяти 17 июля — только вот не помню, в 1991 или 1992 году. Для меня они всегда были очень близки. И когда убиенных Царственных Мучеников причислили к лику святых, то я стал… как бы это сказать — заботиться о других, не канонизированных Рюриковичах и Романовых, поминать их на Богослужении. Царственные Мученики меня исцелили от недуга, и я могу только молитвами своими благодарить за эту великую милость.
Я молюсь за особ Царственного рода, но отошел от монархизма, потому что считаю, что священник должен быть свободен от политических пристрастий. Кто занимается политикой — это дело их, пускай занимаются; видимо, это дело нужное обществу. Люди ведь разные по своим устремлениям.
Грустно мне, священнику русскому, видеть, как люди чрезмерно уповают на науку. У меня нет всецелого упования ни на одну из земных наук. Грустно, что многие люди в наше время верят больше наукам, чем истинному Богу и нашим святым. В древности люди в первую очередь поверяли свое сердце Богу и молились в простоте к преподобным Макарию Великому или Серафиму Саровскому: «Батюшка, помоги!» — и святой помогал. Или — не помогал, когда это было не полезно людям… Мне Царская Семья во всем помогает. Все эти чудеса очень личностные и наши семейные, но сколько было таких моментов, когда ничего не должно было получаться — а получалось. А моя дочь перед поступлением на факультет иностранных языков Петербургского университета читала акафист Государю Императору. И поступила…
Как мы святых не оставляем, так и они нас не оставляют. И я прошу у них, чтобы они молили Бога не только за мою семью, но за всю нашу обитель. Раз Господь поставил меня служить здесь, в женском монастыре, то моя молитва должна быть за каждую сестру.

У Аскольдовой могилы

Я много думал о том, кто были те варяги, которых Великий Новгород в неустроенности великой призвал на княжение. И пришел к выводу (да и у некоторых исследователей читал), что варяги эти были не скандинавы, а полабские славяне или балтийские поморы, которые жили между современной Эльбой и Вислой. То есть люди одних с нами, славянских корней. Я бы всем посоветовал прочитать житие равноапостольного князя Владимира и еще одного очень известного человека — Великого князя Аскольда. Он в 860 году первым на Руси со своей дружиной принял Святое Крещение и был убит за это язычниками. Я его поминаю уже Христианским именем — как Великого князя Николая. В Киеве на Аскольдовой могиле до сих пор стоит храм. То, что он теперь раскольнический, это уже беда современного Киева и киевлян.
При Великом князе Владимире, в 988 году и даже раньше, сам народ дозрел до Христианства. И чтобы привести его к Крещению, ни меч, ни пряник не были нужны. Потому что жажда Христова когда открывается, человек уже устремляется как к живительному источнику — к Церкви.

Вернуться в родное Отечество

Неделю назад я был в городе Щецине, это бывшая Западная Померания, родина Государыни Императрицы Екатерины Великой и Марии Федоровны, жены Императора Павла I. В Щецине я служил в польском Православном храме, и они радостные такие, Православные поляки. Говорят: «Нас, вообще-то, в храме не меньше чем в католических костелах!» И они правы. У нас с Православными поляками один Христианский дух, и они настолько родные, это сразу можно увидеть.
В Щецине в храме собрались Православные поляки, русские (живущие в тех краях еще со времен первой эмиграции), грузины, греки, белорусы, украинцы, немцы. Где еще такие разные люди могут собраться — только в Православном храме! Потому что только Церковь объединяет, все остальное: партии и прочие какие-то организации — только разъединяют. Да, на определенном этапе своего становления человек прилепляется к тому или иному течению. Но пусть это будет только временно! А постоянно только — душа, ее стремление к спасению.
На Западной Украине проходя или проезжая мимо латинских храмов креститься не принято, но они, даже молодежь, приподнимают шляпу, словно приветствуют. Своеобразный обычай… А в Польше нет даже и этого. Когда мы с моей матушкой сели в автобус и перекрестились перед дорогой, то, видя это, в полном автобусе только одна девушка лет тридцати перекрестилась по-своему, по-католически. А так мимо храмов своих проезжают — не то что перекреститься, даже шляпу не приподнимут. И сами же они сейчас признают, что тает католическая вера.
А Православным ничего не страшно. Господь дал нам силу наступать даже на змею и скорпиона, нам страшиться нечего — кроме своих страстей и грехов. Больше нечего…
Надо строить на камне. А камень единственный — Православная Церковь, которую Христос благословил. Да, католиков в мире больше, чем Православных. Но разве дело в количестве? Нельзя жить ради удобства на земле. Нужно жить, думая о Вечности. И о том, чтобы вернуться в свое родное Отечество — Царство Небесное.

Радость, подобная Пасхальной

Преподобный Макарий — покровитель Рюриковичей и Романовых. Они его всегда почитали. И когда Государыня Мария Владимировна приехала к нам в Макарьев монастырь, мне тогда в ее свите сказали, как правильно надо поминать особ Царского и Великокняжеских родов по протоколу. А я их по-простому всегда поминаю. Скажем, Великого князя Василия Васильевича Темного не по имени-отчеству, а как Великого князя Василия… Наверное, поминаю их с нарушением протокола, но им сейчас там, наверное, это не так и важно. Самое-то главное, что мы их поминаем. Духовная радость, подобная Пасхальной, всегда присутствует в этом поминовении. И если где-то еще имена узнаю, то дополняю свой синодик. Когда причислили к лику святых Великого князя Ярослава Мудрого, я испытал великую радость.
Мне Господь открывает изо дня в день больше и больше моих страстей и грехов, открывает мою немощь. И зная свою немощь, я все свое упование возлагаю на Бога и всегда призываю на помощь святых. Чтобы они обо мне и о близких моих походатайствовали перед Богом. Как старцы говорят: «Мое дело, чадце, вести тебя не к себе, а к Богу». Так и святые тоже ведут нас, ведут, а потом мы раз — и один на один остаемся с Божией Матерью, а потом и с Самим Богом. Но мы все равно остаемся со святыми в общении, потому что в одном духе, Христовом.
…В монастыре чем еще хорошо: служба каждый день! С грустью вижу за границей: католические храмы всегда открыты, а некоторые Православные храмы только по воскресеньям. Понятно, что у них там не хватает людей. Но если для меня, Православного священника, закрыты двери, то они же закрыты и для Православных мирян. А ведь неизвестно, когда человеку понадобится духовная помощь. Тем более — на чужбине.
Я служу в духовенстве уже двенадцать лет, последние восемь лет в Макарьевской обители, и у нас в монастыре каждый день открыты двери. И люди приходят нечаянно, нежданно с такими вопросами! — кто их может разрешить? У нас есть к кому подойти с духовными проблемами.

Ольга Ларькина

07.11.2008